— Я буду присутствовать на встрече орков из Орочьего Города с их соплеменниками из тундры. Они называют это “стрелка”, — Верен издал звук, отдалённо похожий на смех. — Нужны надежные ребята. Мало ли чем это может закончиться.
— Понимаю, — кивнул легат. — Это может закончится дракой. Но разве орки, что живут в этом, с позволения сказать, городе не наши союзники? Может вам понадобится больше сил? Разве мы не должны им помочь, чтобы ситуация на фронтире не стала непредсказуемой? Если есть время, я могу двинуть туда свой легион.
— Времени нет, — отрезал шуйца Императора.
— Тогда возьмите когорту драгун. Или даже драгун и легкую конную ауксиларию? — предложил легат.
— Нет, — ответил Верен. — Лошади меня боятся. Да и не хочу я делать за орков их работу.
“И орки сыты, и люди целы.”
Народная мудрость.
Пролетая высоко над полем будущей битвы, я видел, как в некоторых местах фаланги огромные шестиугольные щиты раздвинулись, и из образовавшихся прорех вперёд строя вышли самые сильные и высокие воины, каждый из которых был вооружён только одним оружием: тяжёлым молотом, булавой или чёрным ятаганом. Их глаза превратились в один сплошной чёрный зрачок. Тела лоснились от обильного пота. Мускулы были необычайно напряжены. Если на ком-то из них ещё оставалась какая-то одежда, то они её тут же срывали, оставаясь полностью нагими. Полностью. Включая нижнее бельё, если такое вообще имелось у орков, а не только доспехи. В другое время это показалось бы смешным, но почему-то сейчас мне смеяться не хотелось. Покрытые татуировками и красно-белой боевой раскраской зелёные великаны начали какой-то дикий танец. Ритм задавали воины в фаланге, которые однообразно стучали себя по груди или по щитам: “Гуп! Гуп! Гуп!” Голые орки расставляли ноги, скалили зубы, сгибали руки в странных жестах, высовывали как бы дразня, языки и страшно таращили глаза. Всё это производило дикое и пугающее впечатление на стоящих напротив них людей. Берсерки!
И тут снизу постучали. Видение исчезло, но никто и не заметил, что несколько секунд императорский шуйца был, как бы, в отключке. Верен мгновенно вспомнил обстоятельства последних дней. Естественно, он не двигался вместе с выделенной в его распоряжение когортой. Ворон летает прямо. Для своих подчинённых он просто исчез, как только они вышли за ворота укреплённого лагеря. Они встретили его, когда достигли Пушного Города. Так назывался город на берегу Сириона, главным промыслом которого была торговля мехом. Как тем, что привозят с того берега реки, где располагался Орочий Город, так тем, что стекался сюда со всего севера Империи. И то, и другое продавали купцам, прибывающим по Сириону с юга. В большинстве своём из Вольных городов.
В плане архитектуры Пушной Город мало чем отличался от, расположенного на этой же речке, Деревянного Города. Ведь Деревянный так назывался не только потому, что через него происходила торговля многочисленным произрастающим тут на севере лесом. Он был окружён стенами из дерева с укреплёнными деревянными же башнями. Улицы мощёны деревом, да и жилые строения обоих городов были большей частью деревянными. За редким исключением: первые этажи некоторых особо богатых купеческих домов выполняли из камня. Но считалось, что жить в камне плохо для здоровья. Поэтому, в них торговали, а жили на более высоких деревянных этажах.
Пушной Город был расположен у самой реки в низине, а от северного ветра его защищали небольшие, поросшие кустарником холмы. Чтобы попасть в Орочий Город, надо было сесть на паром или нанять лодку. Правда, городом это стойбище можно было назвать с большой натяжкой. Капитальных строений здесь совсем не было — только шатры да юрты. Самые большие из которых, как, например, вождя-бека, были составлены из огромных бивней мамонтов с натянутыми поверх их же шкурами. Сейчас Орочий Город был местом сбора племени орков под предводительством бека Мункэ, который контролировал торговлю с тундрой. Сюда же прибывали купцы с человеческой стороны, чтобы купить бивни мамонтов и носорогов, мех песцов или руно овцебыков.
Верен со своими солдатами переправился на орочий берег на примитивном пароме, разламывающем очень тонкую корку льда. Скоро речку прихватит совсем, и можно будет перебираться пешком. Дальше их провели к шатру бека, в то время, как заметившие Верена огромные вепри угрожающе хрипели, варги скалили зубы, а их совсем маленькие щенята, высунувшие было любопытные мордочки из сумок на брюхе у матерей, в испуге прятались обратно.
Снизу по доскам опять постучали. Раздалось приглушённое рычание.
— Партнёры не обидятся? — спросил у бека комиссар кивая себе под ноги. — Всё-таки послы.
Пол шатра, в котором они пировали, был устлан досками, под которыми лежали пока ещё живые давешние послы к Мункэ от соседних племён, отправленные с целью донести до него желание сородичей приобщиться к золотой жиле торговли с хумансами.
— А? Не-е-е-е…, — отмахнулся тот. — Я обещал им, что не пролью их кровь. Бескровная смерть — благородная смерть. К тому же, орка не так легко убить. Полежат немного, покряхтят. А там, глядишь, и выпущу. Может мы с ними ещё пировать будем. А?
И Мункэ зычно рассмеялся.
