Говорят, что магия умерла в Вестеросе, когда Вильгельм Однорукий привел своих семерых драконов. Драконов звали: Друг, Брат, Зов, Шепот, Голос, Путь и Взгляд. Подразумевалось, что после имени собственного следует имя седьмого бога – Неведомого. То есть полные имена драконов звучали следующим образом: Зов Неведомого, Друг Неведомого и так далее. Стоит ли напоминать, что Неведомый в пантеоне богов считался богом смерти и потустороннего мира? Теперь понятно, почему Вильгельм назвал своих драконов именно так? Потому, что они несли смерть.
На самом деле, это были никакие не драконы. Вильгельм дал им собственные имена и называл драконами по аналогии с известными тварями Эйегона Таргариена, завоевавшего Вестерос за четыреста лет до него. Нет, не драконы. Это были пушки. И после их появления изменилась не только тактика ведения боя и политическая ситуация. Изменилось все. Дремавший до этого тысячелетиями технический прогресс неожиданно появился на авансцене и гигантскими скачками начал наверстывать упущенное. Уже через пару поколений Вестерос преобразился до неузнаваемости.
Вильгельм не всегда был одноруким. Когда-то он был молодым сильным юношей. Да, бастардом. Но, как принято считать, бастардом Старков. Он получил самое хорошее образование по стандартам того времени. Он не только хорошо владел мечом, но любил читать книги и с детства тянулся к наукам. Но бастард есть бастард. И с наступлением совершеннолетия Вильгельм отправляется за Узкое Море, чтобы заслужить все свои имена, как данные им самому себе, так и те, которыми наградили его люди. Вильгельм Однорукий, Вильгельм Бастард, Вильгельм Милосердный, и главное среди них – Вильгельм І Император Вестероса.
Но далеко не сразу Вильгельм стал императором. Поначалу он влился в ряды одного из многочисленных отрядов наемников в Вольных городах. Вернувшись через несколько лет на родину, он собрал уже свою пока еще маленькую армию. Именно тогда проявились те качества, с помощью которых Вильгельм в будущем добьется успеха. И дело совсем не в пушках. Они появились куда позже.
Вильгельм собрал небольшое число вольных всадников, обедневших рыцарей и таких же бастардов, как и он сам. Этих людей объединяли лишь две вещи: умение владеть оружием и желание отвоевать свое теплое место под солнцем. Из них Вильгельм создал конницу. Но не ту вестероскую рыцарскую конницу, где каждый сам за себя. Со временем он разделил и этих людей на две части. Первая из них — это тяжеловооруженные всадники. Вильгельм вооружил их длинными пиками и большими щитами, но не в этом дело. Он приучил их атаковать строем, двигаться строем и даже срать строем.
Другую часть своей конницы он вооружил короткими дротиками и композитными дотракийскими луками, сделанными из дерева и кости. Эта кавалерия была призвана осыпать противника градом стрел и копий, неожиданно приближаясь к нему на поле боя и также неожиданно исчезая. Легкие всадники служили разведчиками и диверсантами, нападающими на обозы противника.
Вильгельм собрал крепких мужей из числа простолюдинов и сделал из них немногочисленную тяжелую пехоту. Главным достоинством которой были не длинные копья (хотя копья у них были очень длинными) и не огромные щиты (которые тоже были не маленькими), а беспрекословное подчинение, дисциплина, умение сражаться в строю. Это собственно было тем самым главным, что от них требовалось.
Но все эти воины составляли лишь одну треть от числа его отряда. На две трети его воинство состояло из простолюдинов, вооруженных длинными луками и метательными дротиками. Именно они стали основной ударной силой. Да, тяжелая кавалерия наносила сокрушительный удар в нужный момент. Тяжелая пехота удерживала натиск конницы противника. Но именно легкая пехота и не менее легкая кавалерия постоянно терзали врага, на протяжении часов забрасывая его стрелами и дротиками, заходя во фланг и нападая на обозы. Какими бы ни были щиты и доспехи противника, раз за разом обрушивая на него град стрел, армия Вильгельма подтачивала его как вода точит камень.
Так будущий завоеватель создал свой первый легион. Легион из людей, которым нечего было терять, людей, которые были обучены железной дисциплине и присягали ему, Легиону, и его первому Императору – Вильгельму Бастарду. В течение нескольких лет Вильгельм неоднократно возвращался в Вестерос, чтобы пополнить и увеличить ряды своей армии. На Эссосе его жертвой становились дотракийские кхаласары (неотягощенных интеллектом и броней, всадников которых его лучники просто превращали в подушечки для иголок), отряды других наемников, а однажды даже армия Безупречных – идеальных пехотинцев, но под управлением бестолкового военачальника. Легион не дал им приблизится и вступить в ближний бой. Но перемалывал на расстоянии, маневрируя и забрасывая стрелами. А стрел в Легионе хватало. Но главное достоинство Легиона даже было не в стрелах, а в том, что за сравнительно короткое время созданная Вильгельмом система обучения приводила любого человека к единому знаменателю. И знаменатель этот был – солдат легиона.
Но это был не конец. Вильгельм вернулся в Вестерос после долгой и холодной зимы, когда половина жителей королевства погибла от голода, а другая проклинала высокородных лордов, чья вражда разрывала страну на части. Лорды жили в тепле и ели досыта, а все тяготы войны, голод и болезни легли на плечи простого народа. Как это всегда бывает. И народ возроптал. Народ ждал лидера, который поведет их за собой и принесет такое желаемое отмщение. Костер был сложен. Оставалось только поднести огниво и высечь искру. Этой искрой и стал Вильгельм, который высадился на северном побережье вместе со своим Легионом
.
