Второй парень, не такой крепкий, но достаточно высокий, побледнел, но поднял руки, приняв позу кулачного бойца. Первый удар передней левой Тург принял на лоб. Ему от этого ничего не было, но у противника, кажется, заболела кисть. Однако, осмелев и почувствовав, что ему дают работать, тот принялся наступать, выбрасывая левую руку вперёд и уже метя в подбородок. Сэм немного отклонился назад, потом неожиданно хлопнул в ладоши прямо перед лицом хуманса, и когда тот на долю секунды опешил, присел и, не сгибая спины, нырнул прямо ему в живот. Голова молодого орка ударила хумансу в солнечное сплетение, а длинные руки подхватили того под коленями. После чего противнику ничего не оставалось, как загреметь на спину, ещё и ударившись о всю ту же землю.
Зрители, а их собралось уже довольно много, хмуро молчали. Следующий, кого железная рука в кожаной перчатке вытолкнула на середину, был самый мелкий из троих, но при этом самый наглый и задиристый. Правда, не сейчас. Увидев, как орк расправился с его друзьями, подросток был напуган до слабости в коленях. Тряслись не только тонкие ножки, по лицу текли слёзы и сопли, а в глазах застыло запоздалое раскаяние и ужас. Сэм просто подошёл к нему, глядя своими жёлтыми глазами в его глаза, взял оказавшейся неожиданно широкой ладонью парня за лицо и просто швырнул на землю безвольное тело, оставив на лбу и щеках глубокие царапины от своих ещё только начинавших расти когтей. Затем брезгливо посмотрел на испачканную соплями ладонь, наклонился и вытер её об одежду своего противника.
“Орку закон не писан.”
Народная мудрость.
— Так ты боишься темноты? — спросил Верен, когда они с Сэмом возвращались домой из деревни.
Тропинка вела обратно вверх. После обеда, как это часто бывает в горах, погода испортилась. Откуда-то набежали низкие тучи, заслонившие солнце. Стало заметно прохладнее, и, кажется, собирался пойти дождь. Идти вроде как было тяжелее, но Сэм шёл веселее, окрылённый недавним успехом в настоящей не тренировочной драке.
— Немного, — стесняясь признался орчонок. — Всё время кто-то скребётся в темноте. Кажется, кто-то большой. Под кроватью.
— А. В темноте…, — задумчиво протянул барон. — Я расскажу тебе кое-что про темноту. В темноте скрыта великая сила. Всё, что на свету — явно. Даже самую большую армию, если она на свету, можно пересчитать. А то, что можно посчитать, не следует бояться. Другое дело то, что сокрыто. Оно может вырасти до невиданных размеров. Размеры эти ограничивает только твоя фантазия. Но я не об этом. Я расскажу тебе, что такое “Тёмное зрение”.
Маленький орк превратился в слух, не забывая при этом переставлять ноги.
— Ты уже наверно слышал, что многие мудрецы считают наш мир лишь иллюзией. В определённом смысле это так. Но если то, что мы видим — это лишь морок, как начать видеть истинную сущность вещей? Прежде всего надо закрыть глаза, чтобы не видеть того, что пытается нас отвлечь. Зачем смотреть на то, что является обманом? Закрыв глаза, мы погружаемся во тьму. И это ворота в ту изначальную тьму, из которой и явился видимый мир. Видимый мир — это кулисы. А что за кулисами? Правильно — тьма. Откинув иллюзию, мы постигнем истинную природу вещей. Воин, сделавший это, сможет предугадывать своего противника. Предвидеть на шаг вперёд. А может и дальше. Прозревать будущее. И чем лучше закрыты его глаза, чем глубже он погружён во тьму, тем дальше это предвидение. Вот что такое “Тёмное зрение”.
— И что же сделать для этого? — спросил Сэм. — Учиться драться с закрытыми глазами?
— Отчасти да, но это слишком поверхностная интерпретация, — пояснил Верен. — Постигнуть “Тёмное зрение” — это погрузиться во тьму. Ослепнуть. Отработка приёмов тут не суть.
— И как мне погрузиться? — не сдавался орк.
— Адепты этого учения, например, назгулы, даже выкалывают себе глаза, — ответил Верен. — Один орден убийц всматривается во тьму, ожидая затмения сознания. И демоны вселяются в их души.
Сэм инстинктивно вжал голову в плечи.
— Но мы так радикально подходить не будем, — успокоил его приёмный отец. — Для начала нужно просто надёжно завязать глаза.
“Все мужики — козлы. Все орки — волки.”
Народная мудрость.
В этот раз Элис пришла к Сэму сама, когда он только лег в кровать и укрылся одеялом из овечьей шкуры.
— Мама? — удивился и обрадовался он.
— Да, это я, — ответила женщина, на чьих плечах лежала накидка с воротником из лисьего плаща.
В замке сегодня было прохладно.
— Я пришла рассказать тебе сказку на ночь. Надеюсь, ты не против?
— Нет, конечно!
