На что это было похоже? Ну, когда висишь под куполом парашюта. Было ощущение, что ты висишь в комнате. Безумные кувырки падения закончились. Рывок-удар при раскрытии купола остался позади. Земля ещё не настолько близко, чтобы чувствовать её приближение. И ветра нет. Ведь горизонтальная скорость равняется скорости воздушного потока. Абсолютный покой. Казалось бы — наслаждайся. Но я понимал, что всё ещё впереди и только молился, чтобы это наконец закончилось.
Великий Manowar в одной из своих песен поет: we’re not living in the past (мы не живем прошлым). Но я-то не участник группы. Которая, кстати, считает возможным переиздавать свои старые альбомы (И это прекрасно!). Так что и я могу позволить себе в очередной раз повернуть стрелки часов в обратном направлении.
Ужас в том, что от описываемых здесь событий у меня не сохранилось (да и вроде не было) ни одного фото, ни одного завалящего селфи. Ну разве только документ, подтверждающий содеянное. Ради чего тогда мы вообще это делали? Непонятно.
Я давно хочу написать что-то о людях способных на поступки. Ну там: украсть понравившуюся женщину, убить врага, повести за собой армию. Стоп! Я это сказал вслух? Впрочем, уровень поступка с большой буквы “П” для каждого человека свой. Если вы великан, то и шаг у вас большой. А если лилипут, то даже небольшой для великана поступок для вас — подвиг.
Так что в сторону великие завоевания. Для кого-то поступок — это выложить пост в интернете, или написать смс девушке с одним словом: “Привет!”
Уверен, для многих из вас прыжок с парашютом — ерунда. А вот для меня это был поступок. Так что ответ на вопрос “зачем?”: для того, чтобы испытать себя. А ещё для того, чтобы перестать бояться. Вообще. Высоты в частности. Я ведь боюсь высоты. Как герой одного романа. Предпочитаю сидеть низко — падать не так больно.
Мой тогдашний шеф как-то обмолвился, что если бы он нашел в себе силы прыгнуть с парашютом, то после уж точно бы ничего не боялся. А ещё я смотрел документальное кино, где рассказывалось про женщину которая выжила после аварии самолета над тайгой. Пассажирский “Ту” (кажется) развалился прямо в воздухе. Сидевший рядом с ней муж погиб мгновенно. Какое-то время она падала в кресле с высоты нескольких тысяч метров. Было время подумать. Чудом выжила. Только сломан позвоночник. Пока её не нашли, ползла по тайге несколько дней. Питалась чем попало. И рассказывала она об этом так спокойно, что становилось понятно — после такого её уже ничем не проймешь. А ещё напрашивался вывод: после того, как достучался до небес, надо ещё достучаться, чтобы тебя отпустили обратно.
Парадоксально, но первая моя попытка прыгнуть с парашютом окончилась неудачей. Как так?! Дело в том, что когда я приехал на аэродром в селе Бородянка под Киевом, тренировки уже были в самом разгаре. Кроме того, оказалось, что записываться нужно заранее.
В следующий раз прибыл по записи. Пол дня тренировались (желающих было несколько десятков человек) прыгая по шинам, через шины и со специального постамента. Отрабатывали кувырок после падения. Учили считалочку: “Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три. Чека — выдергиваем чеку! Купол — осматриваем купол!” После чего в наивном жесте мольбы протягивали руки к богам имитируя раскрывшийся купол. Стояла дождливая погода, и я надеялся, что она будет нелетной.
Обошлось. Поскольку “ожидание смерти хуже самой смерти”, я вызвался лететь в первой группе. Нас погрузили в Ан-2. Едва мы оторвались от земли, тряхнуло так, что я подумал — пикируем. А потом решил, что это пилот так шутит над и без того перепуганными будущими парашютистами. Следующий раз было такое чувство, что мы провалились в яму, а самолет едва не развалился. И я допустил другую мысль: “Что если это не шутка, а просто этот самолет так летает. Вообще”. Рекомендую полёт на “кукурузнике” считать отдельным экстремальным развлечением.
Вот ещё один литературный штамп: сказать, что мне было страшно — это ничего не сказать. Честно говоря, в глубине души я надеялся, что когда мы взлетим на положенную высоту (примерно 800 м.), выходить из машины будет совсем не страшно. Земля внизу превратится в карту, предметы станут игрушечными, и произойдет отрыв от реальности. На практике всё оказалось наоборот. Предметы с высоты не только не потеряли своей реальности, но стали пугающе четкими. Вот корова, а вот дом. Ощущение высоты только усилилось.
Но свой шаг я сделал. Такой маленький для всего человечества и такой огромный для меня. Взлетел “но не вверх, а вниз”. “Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три. Чека — выдергиваем чеку! Купол — осматриваем купол!” Купол я толком не увидел, так как шлем наехал мне на глаза, но по ощущениям догадался, что всё в порядке.
И вот, после минуты покоя, когда я висел “под потолком в комнате”, земля неожиданно, но всё быстрее начинает приближаться ко мне (Незадолго до этого я всё же отключил запаску). Тут я понимаю: моё горизонтальное движение таково, что я приземлюсь боком. Этим нас как раз и пугали (Ещё возможностью упасть на дерево и на провода). Ведь сила удара приземления при прыжке с таким вот дубовым десантным парашютом, это как если прыгнуть с двух метров на бетон. Хорошо бы лететь или лицом вперед или спиной.
Что делать? Я лихорадочно потянул за стропы. Но парашют едва реагировал на мои действия. И не совсем предсказуемо. Стало ещё хуже. Я решил, что главное — это земля, а там разберемся.
