— Понимаете, уважаемый суд… Эти слова… Вроде ничего такого. Поначалу, они кажутся довольно абстрактными. Но если вдуматься… Если начинать вдумываться… Я заметил, что люди… Да не только, люди — вообще любой разум, интерпретирует их по-своему. Кажется, эти слова будят какую-то тёмную сторону сознания. Знаете, я подумал, что лучше бы мы, наша гуманистическая цивилизация столкнулась с вражеским космическим флотом или с какими-то монстрами. Всё это можно уничтожить. Можно уничтожить любой материальный объект. Даже, гигантский космический корабль, разрушающий всё на своём пути. Можно уничтожить целую цивилизацию. Пусть даже цивилизацию разумных роботов или искусственного интеллекта. Сколько бы эти создания не были сильны и жестоки. Но идеи… Идеи уничтожить труднее всего. Они как вода. Ты пытаешься сжать её в кулаке, но она просачивается между пальцев. Идеи ставят себе на службу всё. Нет ничего опаснее идей. С ними нельзя договориться.
— И поэтому вы взорвали целую планету? Чтобы никто другой не нашел этот… эту скрижаль с заветом иной цивилизации?
— Именно!
— Но слова могла запомнить Родригез.
— Вряд ли дословно, — возразил я. — И это уже была бы её не совсем чистая интерпретация. Думаю, это имеет значение. Мне кажется, исходный текст — это что-то вроде кода, который меняет, перепрограммирует, если хотите, людей. Некоторых.
— А что насчёт НИНО? Разве она не может воспроизвести текст?
— Как вы сами сказали, она может быть такой же необъективной, как любой другой разум.
— Уважаемый суд, разрешите вопрос к подсудимому? — вмешался прокурор.
Судья кивнул.
— Я выскажу своё мнение, — начал чернокожий. — Подсудимый устроил все как раз с обратной целью, чтобы привлечь внимание к этим… письменам. Я даже не уверен, что монолит действительно существовал. И что сам текст не выдумал товарищ Аминов. Иначе, как объяснить, что, уничтожив планету, он, якобы впопыхах, совсем забыл о своём блокноте, куда и записал свои заповеди. И сознательно дал товарищу Родригез сохранить его, якобы поверив, что бумага сгорела во время пожара на борту.
Я пожал плечами.
— Это действительно так? — спросил судья — Вы могли заявить о себе другим способом. Но зачем же уничтожать целую планету?!
— Вы знаете, — опять немного помолчав, ответил я. — Во-первых, взрыв — это красиво…
