Жизнь без мечты, это как очень красивая женщина, но без изюминки. Вот смотришь – вроде бы все в ней хорошо. И личико миловидное и фигура хороша, а что-то не так. Чего-то не хватает. И наоборот, бывает не все в девушке идеально, но есть в ней что-то такое, отчего мужчины так и вьются вокруг. Ну, точно мухи вокруг… кхм… Ладно. Правда еще бывают некрасивые женщины, да еще и без изюминок. И жизни такие же. Но это сейчас не важно.
Не важно, потому что, какая бы она, жизнь, не была – хорошая или плохая, без мечты образуется вакуум. Пустота. И летят потом в эту пустоту сигареты, наркотики, женщины, бутылки с дорогим, и не очень, алкоголем. Да мало ли что еще! Но пустоту ничто не может заполнить.
***
Он проснулся утром, как обычно. В своем огромном дорого обставленном доме. В привычной кровати и с тем самым привычным чувством пустоты. Сапожник без сапог. Глава крупнейшей корпорации по торговле мечтами, у которого нет мечты. Он ее продал. Вернее, не совсем он, а его родители. Такое было время – тяжелое.
Все произошло очень буднично. Он отлично помнил тот день. Мама ведет его за руку по гулким коридорам какого-то огромного здания, а ее, в свою очередь, ведет какой-то незнакомый ему мужчина. Пункт их назначения – одна из комнат, где ему на голову надевают какой-то шлем, просят посидеть спокойно. Легкое гудение, щелчок и все… Ничего вроде бы не произошло. А мечты уже нет. Была — и нет ее вовсе. Зато теперь есть что кушать. А мечта была особенная – не чета другим.
В то время уже существовало множество компаний по торговле мечтами. В одну из таких и привела его мать. Чтобы продать что-то неосязаемое, нематериальное, что и так могло не сбыться, и прокормить семью. Наверно у самой уже не было что продавать. Тут надо заметить, что в основном использовались детские мечты. Почему – не понятно.
С помощью специального аппарата забирают «материал», чтобы впоследствии перекачать его покупателю. Обычный бизнес: если что-то надо продать, это надо где-то взять.
А уже значительно позже, став главой собственной корпорации по торговле мечтами, захватившей огромную долю рынка и подмявшей большую часть маленьких компаний, он искал ее. Искал свою мечту. Вернее, такую же. Специальная служба следила за новыми поступлениями. Отчеты поступали каждое утро, но нет. Все мимо. Такой мечты, какая была у него в детстве, больше не было ни у кого. По крайней мере среди тех, кто выставлял их на продажу.
После необходимого утреннего моциона Торговец мечтами сел за компьютер. Пробежал глазами очередной отчет. Его мечты среди новых поступлений, конечно, не было. Открыл новостной сайт. В глаза сразу бросилась реклама сигарет Richmond. Пробежал по заголовкам. Один привлек его внимание: «Земля будет экспортировать мечты». Статья повествовала о том, что с ближайшими разумными соседями, планетой Альмах, было заключено торговое соглашение о поставках земных мечтаний. А взамен — импорт альмахских снов. Бизнесмену была вдвойне интересна эта статья – ему хотелось знать, что пишут о его сделке? Впрочем, текст не содержал ни обвинений, ни сколько-нибудь значимых комментариев. Скупая и скучная деловая сводка.
А пустота давила. Не давала покоя. Затягивала в себя. Надо было что-то срочно предпринять. Все равно что. Выпить, заняться спортом или куда-то бежать, ехать, все равно куда. Он выбрал последнее. И вот город крутит его в своих сумасшедших объятьях суеты. Он движется как во сне. И тут… стоп кадр… Все замирает, а он сидит один на детской качели и чуть-чуть отталкивается от земли ногой, обутой в дорогую лакированную туфлю. Сколько времени он так… словно маятник? Откуда в суперсовременном мегаполисе такое архаичное средство проведения детского досуга? Сейчас дети играют с помощью разнообразных гаджетов, а если и используют карусели, то полностью автоматизированные, с дополнительными системами безопасности.
— Дяденька, что с вами? Вам плохо?
Кто здесь?! А-а-а… Это всего лишь какой-то ребенок. Торговец перестал раскачиваться. Перед ним стоял мальчик лет пяти и участливо заглядывал ему в глаза.
— Скажи малыш, — и он наклонил лицо к своему неожиданному собеседнику. – А у тебя есть мечта?
Через пол часа они стояли втроем перед входом в один из его центров. Такие заведения были предназначены для «абсорбции материала». Иными словами, одно из тех мест, где можно продать мечту. Он и маленький мальчик со своей мамой. Торговец пообещал женщине баснословную сумму за мечту ее малыша. Это была несомненная удача, и упускать ее нельзя. Ее семья, судя по всему, нуждалась в деньгах. Сие было видно по одежде женщины. Кого она ему напоминает? А-а-а-а… пустое! Сейчас это совершенно не важно.
И тут, как выстрел! Что это? Холодное жало внутри тебя: страх, сомнение, совесть? Странно, он так долго ждал этого мгновения, а тут заколебался. Имеет ли он право лишать ребенка мечты? Торговец все еще размышляет, а они продолжают идти по гулким коридорам центра абсорбции.
***
— Ну, как вам триальная версия настоящего альмахского сна?
Говоривший был обыкновенным человеком, а никаким не инопланетянином в оболочке аборигена. Просто он представлял интересы неземной стороны. Стороны поставщиков снов.
— Ничего, так… действительно, что называется, мечты сбываются во сне, – ответил торговец. – А что это там было с сигаретами Richmond? Неужели реклама?
— Да, да, вы совершенно правы. Это реклама. Версия то триальная. Кстати, реклама во время сна — это еще один повод подумать о дополнительном заработке, не так ли?
— Возможно… Тогда и вам в свою очередь стоит подумать о том, как рекламировать товары в мечтах, а? Представляете – мечта покурить Richmond? Такие мечты надо раздавать бесплатно.
И оба человека засмеялись.
— Кстати… — вернулся к разговору представитель инопланетян, – вы знаете одну немаловажную особенность альмахских снов?
— Я весь во внимании.
