Нет. По оживленной дороге идти нельзя. Это было понятно с самого начала. Одинаково смешил мимоходом услышанный разговор двух старушек о ценах на коммунальные услуги и мужик, с чувством собственного достоинства вылезающий из гелентвагена. Да и сам черный кубик «гелента» казался смешным. Остро чувствовалось, что все это не то. Надо скорее уходить. Но куда?
Прохожие как-то странно оглядываются на него и его спутника. Может быть людей смущает их разговор? Надо куда-то свернуть. Например, в парк. Просто посидеть на скамейке и спокойно поговорить. Но вот «посидеть» — это под вопросом. Чего только стоило то, как они только что посидели в кинотеатре. Да. Он смеялся во весь голос прямо во время самой душевной и слезливой сцены. Смеялся громко, на весь зал. И еще громко комментировал это своему спутнику. Немудрено, что все оборачивались. Боже, какая все это чушь! Все эти лицемерные сценки. Ну, замочили главного героя. Неужели непонятно, как все это смешно и натянуто? А важно совсем другое. И, кажется, только теперь он понял — что. Почти понял.
Вот слева парк – нам туда. Они нашли лавочку в самом дальнем конце. Теперь можно спокойно посидеть и поговорить. Как много он раньше не видел, как много не понимал! Вот, например, дерево, трава, асфальтная дорожка. Как много скрыто в таких, казалось бы, обычных вещах! Если присмотреться, кора дерева оживает и сплетается в замысловатые фигуры странных существ.
— Что это? – спрашивает он у своего спутника.
— Как что? А ты не знал? Во всем живет много сущностей. Например, в дереве. Знаешь сколько там маленьких духов? Ты, главное, не бойся.
И он не боялся. Он мог понимать все. Думать одновременно о разных вещах и на разных уровнях. Да и сам разговор… Сам разговор со стороны мог показаться странным. Наверно потому и оборачивались прохожие. Для них необычно, когда люди общаются отдельными словами. Да, для прохожих это необыкновенно, но не для них. Они могли понимать друг друга через слово. На опережение. Стоило начать фразу, как он, другой, понимал и говорил конец уже следующей. Для стороннего наблюдателя этот разговор мог выглядеть примерно так:
— Что…?
— … не знал? Во всем… дереве… духов… не бойся.
Все. Посидели (целых пять минут), пора идти. А так много всего сказано. Ты будто поднялся над всем бредущем человеческим стадом. И можешь видеть далеко вперед, назад и в стороны. Пойдем в центр – куда же еще? Главное, не встретить никого знакомого. Сейчас они могут только помешать. Эти глупые и скучные лица, задающие пустые вопросы. Какие вопросы, когда ты уже почти все понял. И остался один главный и единственный вопрос, который так и вертится на языке. И какое счастье, что есть человек, которому можно его задать. Этот человек был с тобой всегда, просто ты его, почему-то, не замечал. Так что это за вопрос? А… да, вот. Ой! Смотри, какой памятник! Неподвижный в обычное время, сейчас он как трансформер. Такое ощущение, что он крутит головой и провожает нас взглядом.
— Да, так вот… Я все же спрошу.
Ладно, потом. Устал. Возьмем пива и поедем домой. Начинала наваливаться тяжесть. За этот день столько пройдено – почти весь город. Надо идти домой отдохнуть. Он знал, что завтра будет спать весь день. Собеседник куда-то исчез. Но сейчас не до него. Начинает отпускать.
