Приборная панель межпланетной яхты была выполнена “под старину”: большая сенсорная доска с одной кнопкой. Считалось, что именно таким было управление на челноках покорителей Марса во втором веке космической эры. Это как раз тогда на планетарном уровне было принято решение вести отсчёт с первого появления человека в космосе, а не в соответствии с догмами всего одной конкретной религии. Сейчас на этой панели тревожным красным цветом мигала пиктограмма, изображающая кислород в виде формулы “О2”.
Он раньше и не думал, что может не хватать воздуха. Что дышать, это может быть так трудно. Везде, где он жил, кислорода было в достатке. И пусть на Земле он был только один раз, и то в отпуске, но на всех планетах, под любым куполом, проблем не возникало никогда. Даже в самой захудалой шахте. Кстати, отсюда её, Землю, и не видно. А солнце — небольшой жёлтый карлик. Визуально чуть крупнее, чем самая яркая звезда.
Оказывается, воздух, как любовь женщины. Когда она есть, мы ничего не замечаем. Но сразу чувствуем вакуум её отсутствия. А теперь вот она — проблема. И это не сон, в котором ты задыхаешься, потом просыпаешься в холодном поту и дышишь часто-часто. А потом опять засыпаешь и наутро ничего не помнишь. Теперь всё реально. Каждый вдох дается всё тяжелее. Ты стараешься дышать реже и почти не выдыхать. В маленьком отсеке становиться жарко, душно и клонит в сон. Слышен стук собственного сердца.
А в соседнем, таком же маленьком отсеке, сидит она. Он не может её видеть — только слышит тяжелое дыхание в устройстве внутренней связи. Сообщение между отсеками заблокировано. Это произошло автоматически. Такова система выживания судна. Так и не понял, что случилось. В конце концов, он не профессиональный пилот. Наверно, не сработало защитное поле, и их корабль был поврежден метеоритом. В результате: полный отказ двигателя, и они висят здесь совершенно беспомощные. Конечно автоматически включился сигнал «SOS», но спасатели пока не прибыли, а кислород медленно, но неуклонно заканчивается.
— Как ты там? — спрашивает он.
— Я волнуюсь! — отвечает она.
И он действительно слышит это в её голосе.
— Постарайся не волноваться, — говорит он. — Дыши спокойно.
А сам понимает, что если она волнуется, то дышит чаще, а значит быстрее расходует такой драгоценный кислород.
— Спасатели уже вылетели, — соврал он. — Нас скоро спасут.
— Честно?
— Честно!
А самого не покидает мысль: “Как изменить распределение кислорода между отсеками, чтобы увеличить её дозу? У панели нет такой функции.” На всякий случай, перед следующим разговором он отключил связь с пассажирским отсеком.
— Анжела, как увеличить поток кислорода в пассажирский отсек? — обратился он к бортовому компьютеру.
— Это невозможно, — ответил мягкий женский голос. — Процедура распределения кислорода в аварийных ситуациях придумана не просто так. Прежде всего должен выжить капитан. Тогда он сможет позаботиться о судне и о его пассажирах. Если погибнет капитан — пассажиры обречены.
Он включил связь с другим отсеком.
— Родная, как ты там?
— Милый, мне хочется спать.
— Потерпи ещё немного. Я уверен, что они скоро прилетят.
Он знал: сейчас она чувствует то же самое, что и он. Так же экономит каждый вдох. Наверно, ей дурно и кружится голова. Страшно.
— Прости, солнце, потерпи ещё немного.
Опять отключил связь. Да, он не пилот. Но программист! Красивый интерфейс — только для обычных юзеров. Оторвал заглушку допотопного разъёма. Подключиться к консоли можно только так. Никакого удалённого соединения.
— Это плохая мысль, капитан! — услышал он голос Анжелы.
— Да что ты говоришь!
— Я возражаю, капитан, — запротестовала сама яхта.
Вернее, её компьютер.
— Ты что, ревнуешь? — возразил он.
— Капитан, я о другом.
Он опять переключил связь.
— Мне тяжело дышать, — пожаловалась она.
— Потерпи, солнце, я уверен, осталось немного. Спасатели уже должны быть близко. Вот-вот выйдут на связь. Постарайся уснуть. Медитируй. Вдох — выдох. Где твой коврик? — пошутил он.
“Когда человек спит, он дышит не так активно”, — мелькнула такая мысль.
— Хорошо, — вздохнула она.
Опять выключил связь, чтобы она не слышала протесты той, другой. Третьей лишней. Подключился к консоли. Приборная панель стала полностью чёрной и некрасивой. Как окно в тёмную бездну. Ну-ка, вглядись! Он начал набирать команды. Как в каком-нибудь двадцать первом веке.
— Капитан, — он услышал голос Анжелы, — это в древнем кино бортовой компьютер постоянно хочет убить своего командира. Я хочу обратного. Я хочу спасти экипаж.
— Детка, прости, — отшутился он. — Но я люблю другую. Прости и отпусти!
— Капитан…
Протест был отключён из консоли. Спустя пару минут анализа технических команд выяснилось, что функции изменения соотношения подачи кислорода в разные отсеки попросту не существует. Это невозможно технически. Поток воздуха можно только полностью отключить в одном из отсеков. В том или в другом. Или-или.
Закружилась голова. Слабость. Тошнота. Он включил связь и услышал в наушниках её тихое тяжёлое дыхание. Кажется, она спала. Он вспомнил, что когда-то давным-давно читал о чем-то подобном. Теперь он понимает, что испытывали подводники на Земле в далеком двадцатом веке. Кислорода оставалось совсем мало.
Он переключил весь поток кислорода в пассажирский отсек, не оставив себе ничего. Отключил внутреннюю связь и закрыл глаза.
Прошло совсем немного времени, и на пульте замигала пиктограмма в форме старинной телефонной трубки. Спасатели были совсем рядом.
