Практику, которой завершалось наше обучение в институте, я и несколько моих друзей проходили в каком-то НИИ, чудом уцелевшем где-то в центре Киева. Его лучшие годы были далеко позади. НИИ, а не Киева. У Киева всё, конечно, ещё впереди.
Оказалось, что наша прямая специальность, суть которой можно описать примерно так: «метрология и измерительные приборы», подходит и для того, чтобы измерить, например, звук. Особенно звук переговоров в удаленной комнате. Понятно, что в прошлом основным заказчиком этого НИИ являлись спецслужбы. С которыми, как выяснилось, наша кафедра и до сего момента поддерживала кое-какие отношения.
Для нас провели небольшую экскурсию. Показали абсолютно изолированную комнату, куда не доносился никакой звук извне. И, соответственно, не пробивался никакой наружу. Вернее, не комната даже, а что-то вроде огромного аквариума, расположенного внутри обычного помещения и созданного специально для секретных переговоров, происходящих, скажем, в посольствах.
На этом интересное закончилось. Руководство понимало, что студентам нужно просто отбыть свой номер. А мы не хотели их в этом разубеждать. Нам показали длинную заваленную какими-то бумагами комнату, где мы должны были совершить какие-то ненужные действия. А, фактически, отсидеть несколько часов в начале и в конце срока практики.
В комнате было много столов, расположенных как в школьном классе и заваленных разнообразным хламом. Когда-то здесь что-то чертили, бурлила жизнь и кипела научная мысль. Но мы никогда не заходили дальше первых двух рядов. Громко смеялись и шутили, обсуждая, в том числе, и эту практику. Но однажды кто-то из нас сделал несколько неосторожных шагов вглубь, и тогда на него с ненавистью посмотрел какой-то человек сквозь большие линзы очков.
Оказалось, он все это время тихо сидел тут, за столом, и был скрыт от нас стопками бумаг и доской для черчения.
Но куда более явно связь нашей кафедры с СБУ проявилось тогда, когда нам сообщили, что завтра придут люди из этой организации, и студенты, из предложенного нам списка, могут попробовать пройти собеседование. Причём, список этот состоял не из одних отличников, как кто-то мог бы подумать. На листочке бумаги были выписаны люди, составляющие что-то вроде «золотой середины». Да, там были и некоторые отличники. Не было откровенных двоечников. Но, в основном, середнячки, вроде меня и моих друзей. И, поскольку ясного понимания своей дальнейшей карьеры почти ни у кого не было, уговаривать нас не пришлось.
Нет, речь не шла о наборе в Джеймсы Бонды. Конечно, имелась в виду работа по специальности. Ведь любой секретной службе нужны технические специалисты.
Все мы из фильмов и детективной литературы знаем такой метод ведения допроса, как: «хороший коп, злой коп». Когда с тобой ведут беседу два человека: один агрессивно, а второй, наоборот, мягко и с пониманием, будто принимая твою сторону. Естественно, ты тянешься ко второму и, проникаясь доверием, выкладываешь всё. Всё это знал и я. Тем не менее, когда я вышел из кабинета, где проходило собеседование, у меня было четкое чувство, что меня поимели.
Два мужичка в возрасте, без видимого напряжения разложили меня на атомы. Например, если один с неподдельным интересом спрашивал, занимаюсь ли я спортом? И я активно кивал. То второй тут же задавал очень конкретные уточняющие вопросы: какой именно разряд? И так далее.
В общем, лично я в СБУ не попал. Но впереди лежала перспектива стать программистом. А сейчас все мы знаем, что программисты – это те ребята, что поймали Бога за бороду. Но это уже совсем другая история.
