Каждый из них съедал не менее пригоршни чеснока, прежде чем заняться делом. Потом они оборачивались в грубые холщовые саваны, измазанные дегтем, надевали такие же рукавицы, и пропитанные особым раствором повязки на лицо. Только после этого можно было хоронить трупы. Жертвы черного мора выглядели ужасно. Черные гнилостные язвы на шее, под мышками и в паху. И такие же красно-черные нарывы на губах. Похоронные команды окружали зараженные поселки – нельзя было выпускать ни одного жителя. Кто знает, может, он тоже болен? А если нет, то Бог ему в помощь. Лучше пожертвовать несколькими, дабы спасти многих.
И вот, неся факелы в руках, эти команды входили в села и поселки, собирали мертвых, потом поджигали дома вместе с все еще живой скотиной. А потом наставала очередь трупов. Где-то на окраине поселка вырывалась большая яма – братская могила. Туда и клали трупы, обернутые в те же холщовые, пропитанные дегтем, саваны. Потом могила засыпалась известью, а уж после — землей. И после всего уже ставили большой, в три сажени, черный крест. Черный мор пришел на Русь в четырнадцатом веке. Бубонная чума.
Федор, еще совсем молодой паренек, твердо сжимал в руке коптящий факел, когда услышал шорох и шум приближающихся шагов. И через мгновение из-за поворота тропинки вылетел человек и со всего размаха налетел на него. Федора оставили в дозоре, охранять один из выходов из поселка. Дабы никто не смог сбежать и разнести заразу. В первое мгновение он хотел было кликнуть подмогу, но услышал жалобный шепот.
— Дяденька, дяденька, — говорил человек, по голосу оказавшийся юной девушкой. – Не губите! Отпустите! Не губите!
Он поднес факел к ее лицу, хотя в этом не было никакой необходимости. Конечно же, он узнал ее. Настеньку – царицу его юношеских грез, дочку мельника, живущую в соседнем селе. Она тоже узнала его лицо в неровном свете огня.
— Не губи, Феденька, — обратилась она к нему, поднявшись. Подошла совсем близко, так что даже через повязку он ощутил ее дыхание. – Я все сделаю, что захочешь. Вот и сам можешь проверить, нету на мне отметин дьявольских.
С этими словами она потянула его в кусты возле тропинки, снимая с себя сарафан. Разве разглядишь в темноте пока еще небольшие красноватые пятнышки на шее?
«За что? За что бог так наказал ее?», — в который раз спрашивала Лена у себя, – «За какие такие грехи прошлых жизней?». Она так часто слышала о вирусе иммунодефицита, что это не могло случиться именно с ней. Но случилось. Так в чем ее вина? Лена не вела какой-то особенно распутной жизни. Почему же она должна страдать? Тем более в одиночестве.
Лена нанесла последние штрихи боевой раскраски. Взяла сумочку подходящего цвета и вышла на улицу под внимательные и неодобрительные взгляды старушек на лавочке. Стояло жаркое лето. Короткая юбочка открывала всеобщему обозрению длинные красивые ноги. Бабки зашуршали за ее спиной, вновь ругая молодежь и современные нравы.
Свидание было назначено на выходе из одной из станций метро. Здесь назначало свидание половина города. Поэтому, когда Лена подошла, естественно с опозданием, она увидела целое скопище самцов с разнообразными букетами в руках. Но своего она узнала без труда. Худой, высокий и сутулый одновременно. Ее поклонник был на голову выше большинства других мужчин, ожидающих своего кусочка счастья. Она знала его очень давно. Еще со школы он терпеливо ухаживал за ней, будто не обращая внимания на других более успешных конкурентов, на ее безразличие и презрительные взгляды свысока. Да, Лена умела, значительно уступая в росте, смотреть на него свысока. Никогда она не отличала его и держала на почтительном расстоянии. Но он был упрям. И вот она решила наградить его за терпение.
После обычно в таких случаях променада по главной улице города с заходом в парк и спуском на набережную они остановились возле пешеходного моста через реку. И в этот момент патовой ситуации в игре «мужчина – женщина» она, как бы признавая свое поражение, сама предложила: «Пойдем ко мне домой».
