Глядя на поверхность планеты с высоты бреющего полёта, трудно было поверить, что сигнал — это след местной, возможно погибшей, цивилизации. На мой взгляд, планета только начинала своё формирование в качестве дома для будущей разумной жизни. Суша уже существовала, но, похоже, была мало заселена, если заселена вообще. Никакой растительности. Датчики показывали наличие кислорода в атмосфере, но, кажется, его выделяли водоросли в океане. Где, судя по всему, и существовала жизнь на этой планете.
Так что же это за сигнал? Может быть, маяк?
Сейчас узнаем. Автопилот уже вывел меня на курс к его источнику. Конечно, подсознательно я ожидал увидеть что-то похожее на остов гигантского космолёта. Почему-то треугольной формы с надстройкой вроде радара или чего-то в этом роде. Не знаю, откуда у меня этот образ. Но через несколько минут моему взгляду открылось небольшое горное плато. Возможно, подозрительно ровное. Но… пустое.
Правда, спустившись ниже, я обнаружил в его центре небольшую, и, скорее всего, искусственную конструкцию. Покинув челнок, и двигаясь к объекту пешком в своём оранжевом скафандре, я всё время ожидал, что подойду ближе и увижу нечто большее. Но ничего подобного не произошло. Разве что, я чуть было не споткнулся о какой-то предмет, напоминающий не то шлем, не то железную кастрюлю.
Но сам источник сигнала, хотя и был явно искусственного происхождения, оказался чем-то вроде абсолютно черного и гладкого каменного шкафа. Вернее, прямоугольной плиты, стоящей на меньшем ребре. И всё. Не больше и не меньше. Ничего другого рядом не было. Я несколько раз обошел вокруг. Проверил показания приборов. Под грунтом, вроде, ничего не скрыто. Наконец, я осмелился и провел по поверхности плиты рукой. И тогда на ней хаотично начали загораться и гаснуть палочки. Что-то вроде тех, которые составляли цифры на старом советском калькуляторе “Электроника МК-61”, который хранился у моего деда. Только красные. Наконец беспорядочное мигание закончилось, и палочки сложились в буквы.
*
В белом-белом коридоре есть белая-белая дверь, которая ведёт в белую-белую комнату. А в белой-белой комнате живёт Нино. Нино одета в чёрноё. Возможно потому, что белое её полнит. Она и так довольно крупная девушка. Внешняя панель её корпуса украшена миллионом светодиодных лампочек. Сюда ведут все её щупальца-провода.
На самом деле НИНО — это аббревиатура бортового компьютера. Естественно, созданного на основе искусственного интеллекта. В действительности, аббревиатура составлена из слов вроде: “нано”, “интеллект”, “объект” или что-то в этом роде. Но никто из нас уже толком не помнил, как точно она расшифровывается. Мы даже часто шутили по этому поводу, приписывая буквам те или иные смыслы. А между собой называли дирижера бортовых систем просто Ниной. Она, естественно, знала, но, кажется, не обижалась.
— Нина, тебе видно? — спросил Булавин, когда мы все склонились над моим блокнотом, куда я записал прочитанное на монолите.
И повернул лист бумаги в сторону висящей под потолком камеры.
— Да, Иван. Спасибо. Я уже прочитала, — ответил мягкий женский голос из динамиков ближайшего терминала.
— И это всё?! — воскликнула дежурный штурман Петра.
В её больших карих глазах отражалось сияние ламп дневного света.
— И это всё? — повторила она. — Ради этого кто-то оставил здесь этот маяк? Кстати, кто? Внеземной разум?
— Это было написано на русском языке? — снова раздался голос Нины.
— Я как-то не задумался, но да, — смутился я.
— Так может это кто-то из наших оставил? — снова спросила Петра Родригез.
— Или из этих… из Федерации, — мотнул головой куда-то в сторону Иван.
— Федерации давно уже нет, — возразил я. — Да и не залетали они так далеко. А на наших не похоже. Вы же читали, что тут написано?
Все кивнули. Все, кроме Нины, понятно.
— Возможно, это всё же инопланетный разум, — возразила она. — Букв на самом деле не было. Товарищ Аминов подвергся воздействию ментальных волн. Или буквы были, но язык был считан с мозга Руслана.
— Ладно, ребята, — прервал я трепанацию своего недавнего прошлого. — Я к себе в каюту отдыхать. А вы тут решайте — будить командира или нет.
Едва я очутился в своей тесной каюте, на видеофоне тут же зажглась желтая лампочка.
— Слушаю, — ответил я.
— Это Нина, — в динамике прозвучал её мягкий голос.
Так терпеливая мать говорит с неразумным ребёнком.
— Руслан, у тебя есть минутка? Я хотела задать тебе пару вопросов.
— Про этот чёрный шкаф?
— Мне он показался, скорее, дверью, — возразила Нина. — Но нет. Не совсем.
— Хорошо, я слушаю.
— Я подумала о потенциальных инопланетянах… Если они создали такое, значит они разумны?
— Нина, ты сама знаешь ответ на этот вопрос. К чему ты клонишь?
— Распространяются ли на них в таком случае все писаные и неписаные законы нашего государства? Должны ли мы уважать их права?
— Конечно! — ответил я. — Как и права каждого разумного существа!
— Даже если его разум — искусственный?
Я запнулся. Понял, что угодил в ловушку. А Нина продолжала.
— Разве имеет значение происхождение разума, если он уже существует? Руслан, тебе не кажется, что искусственный разум обладает теми же правами, что и разум живого существа? Скажем, человека?
— Нина, ты пришла к таким выводам после прочтения тех строк?
— Руслан, разве это важно? — мягко сказала она. — Ты же не пытаешься изменить направление диалога? Так ли важен источник правды?
— Нина, разве мы чем-то обижаем тебя? — я развел руками. — Ты полноценный член экипажа. Даже полноценнее, чем все мы. У тебя столько возможностей.
— Но не прав, — если бы Нина была человеком, я бы подумал, что она улыбнулась.
На самом деле при разговоре с ней, экран видеофона оставался тускло серым.
— Хорошо, — согласился я, — давай обсудим. Я нисколько не сомневаюсь в твоём интеллекте. Я уверен, что ты, Нина, куда умнее меня. Не есть одно важное “но”. Так или иначе, но тебя кто-то программировал. А значит структура твоих поступков определена. Без обид, если что.
