Это было слишком легко. Дет пролетела по воздуху на чёрном плаще, сконструированном тенью, и приземлилась на импровизированном клюве. Расчёт её был прост. Если Некромант здесь, она убьёт его сразу. Если нет, зайдёт в башню, минуя всю охрану внизу. Найдёт и убьёт. Всё вышло по первому плану. Её цель как раз покидала свой насест. Пронзить его кинжалом, чья короткая рукоять, будто сделанная для детской ладони, была зажата указательным и средним пальцем и упиралась в основании ладони, оказалось на удивление просто. Колдун даже не пискнул.
Она прислушалась к себе. Должна ли она чувствовать облегчение или удовлетворение? Дет, должно быть чувствовала бы, но где эта девушка? Здесь есть только тень.
Неожиданно у основания башни раздались какие-то слишком громкие крики. Дет наклонилась и увидела, что внизу по направлению к строению движется река огоньков. Это огромная толпа идёт сюда. Многие несут факела. Что-то назревает. Дет оглянулась. Сдёрнула с Некроманта его одежду и маску. Они ему больше не помогут. А ей — может быть. Росту она, конечно, не такого, но в первые секунды, особенно если будет сидеть, сойдёт за хозяина башни. Возможно сейчас сюда пожалуют его слуги.
***
В который раз Одноглазому Аю снился один и тот же кошмарный сон. Вот он стоит в строю в первой шеренге. Где-то там далеко — враг. Между готовыми сойтись армиями бегают застрельщики: легко вооруженные пращники. Их работа — всего лишь прелюдия битвы. Но все знают, как важна прелюдия. Кожаные ремни со свистом раскручиваются, и пращники выпускают свои снаряды: продолговатые отлитые из свинца пули величиной со сливу.
Ай всё делает правильно. Как учили. Плотно держит строй. Из-за большого щита виднеется лишь макушка шлема и маленькая щель для глаз, чтобы наблюдать за противником. В эту щель и попадает снаряд. Поначалу, он не чувствует ничего. Только удивление. Что-то теплое течёт по щеке и заливает под кирасу. Но вот вспышка! Боль! В глазах темнеет. Лицо горит. Кажется, он кричит. Но товарищи по оружию знают, что надо делать. Выбывшего из строя комбатанта проталкивают от шеренги к шеренге назад в тыл. Там ему окажут первую помощь врачи.
В этот момент кто-то дёргает его за плечо.
— А!?
Ай не сразу понял, что проснулся. Автоматически, он перехватывает держащую его кисть и мгновенно достаёт кинжал.
— Кто здесь?!
— Шеф! Шеф! Это я! — взволнованный голос однорукого.
Сослуживцы послали именно его не только потому, что он симпатичен начальству. Но и потому, что если шеф спросонья его прирежет — никому жалко не будет.
— Чего тебе?
— Там ребята задержали Хену. Он в участке. Ты просил донести, когда случится.
— А. Хорошо. Я уже иду, — пробурчал Ай.
В дежурной комнате для допросов за столом действительно сидел человек-гиена. Ай разглядывал его в открытую дверь, когда стоял на пороге и, склонив голову, слушал, что нашёптывал ему один из подчинённых. Наконец он шагнул внутрь.
— Вот скажи мне, Хена, — без предисловия начал Одноглазый, опершись обеими руками о стол, — почему ты мутишь воду? Мне докладывают, что ты уже не первый раз подбиваешь общественность против своего хозяина. Распускаешь про него разные слухи. Мол, эпидемии — это его вина. Это, знаешь ли, будоражит общественность. А мне такое не нравится.
— Но это правда! — горячо воскликнул Хена. — А ещё, если бы ты знал, какие ужасные эксперименты происходят в его башне…
— Знаю, знаю, — отмахнулся Ай. — “Метка Некроманта”, всё такое. Да мы живём в Городе Мёртвых! Здесь одни ужасы! Но зачем тебе это? Что Некромант тебе сделал плохого? В конце концов, именно он сделал из тебя человека.
— Именно! — тон Хены изменился. — Сделал человеком. А кто его просил?! За это я и ненавижу его. Превратил меня в слугу. Но хуже — я начал думать, сомневаться. Кто я был? Свободный зверь! Никаких терзаний. Жил сегодняшним днём. Не отделял себя от природы. А теперь я думаю: кто я? Зачем я? Ненавижу его за это! Ненавижу!
— А. Понятно, — вздохнул Ай. — Ну и разбирайся с ним сам. Мы то тут причём?
— А вот причём, — зашипел Хена. — Вот что я тебе расскажу, начальник. Мертвецы, метки, болезни — этим здесь никого не удивишь. Верно?
Одноглазый пожал плечами.
— Мертвецы — это даже выгодно, — продолжил Хена. — Чем их больше — тем лучше. Но знаешь, в чём главный секрет Некроманта?
— Ну, в чём?
— Он действительно лечит людей, — прошептал гиена, подавшись вперед. — Соображаешь, начальник?
— С этого места поподробнее, — нахмурился Ай, соображая, что скажут на это старейшины города.
***
Ай, его подручные и Хена возглавляли колонну возмущённых граждан, идущих к башне некроманта. Задача была ясна. Но как её выполнить? Честно говоря, Одноглазому было немного страшно.
— А как мы откроем дверь? — Ай наклонился к Хене. — Башня неплохо укреплена.
— Не бойся, начальник, — усмехнулся тот. — У нас там свои люди.
Когда поток несущих факелы людей, тела которых были покрыты язвами и лохмотьями, отчего они походили на зомби — оживших мертвецов, разбился о монолит и начал обтекать каменное строение, Хена постучал в тяжелую дверь условным образом. Три раза, один, опять три и два. Что-то заскрипело, заворочалось. Дубовая, окованная железом плита сдвинулась с места. Остальное довершили десятки рук, потянувших её наружу. На пороге стоял кудрявый Рэм, но толпа отбросила его в сторону и устремилась вверх по лестнице туда, где располагались личные покои Некроманта.
На одном из пролётов башни путь захватчикам неожиданно преградил закованный в броню Лион. Голову его покрывал шлем в виде головы льва, из-под которого торчали длинные, заплетенные во множество тонких косичек, волосы, а вместо мечей к рукам были приделаны длинные изогнутые кинжалы. По три штуки на каждую. Первые, кто неосмотрительно бросился вперед, остались лежать разорванные и разрезанные на части. Неимоверно сильный Лион очень ловко орудовал этим неизвестным оружием. Он отбивал удары мечей, захватывал и вырывал из рук лезвия, ломал короткие копья.
Так бы всё и закончилось, если бы осмотрительно державшийся во вторых рядах Ай, не скомандовал:
